Рим заимствует мудрость Египта
Первый римский император Гай Юлий Цезарь был не только императором,
но по совместительству еще и великим понтификом. Он обладал именно
той полнотой власти, которая была нужна, чтобы покончить с календарным
беспорядком, разрушительно действующим на хозяйство и торговлю.
Осенние праздники ведь приходилось по милости жрецов справлять весной,
праздник жатвы – среди зимы.
Но как исправить дело, не запутав его еще больше? Император пригласил
в Рим известного египетского астронома Созигена, которого, по-видимому,
знал лично: Цезарь ведь был в Египте, и, как человек от природы
любознательный, не мог не посетить знаменитую Александрийскую обсерваторию,
где работали некогда известнейшие астрономы древности.
Здесь, пожалуй, будет самое время восстановить допущенную по отношению
к солнцу несправедливость и сказать, что поклонялись ему в древности
ничуть не меньше, чем луне. Нет такого народа, который не относился
бы с величайшим почтением к животворному его теплу. Солнце приветствовали
раскуриванием трубки вожди индейских племен, ему приносили кровавые
человеческие жертвы североамериканские делавары, в его честь убивали
лошадей на вершине Тавгета древние греки. Солнцу молились древние
германцы (даже в конце XIX в. крестьянин в Верхнем Пфальце снимал
шапку, приветствуя его восход), ассирийцы, лапландцы, монголы, тунгусы,
армяне. Майя трубили в его честь в трубы, курили фимиам и посвящали
солнцу несколько капель крови из ушей жреца. Славяне почитали солнце
под именами Сварога, Хорса, Даждь бога. А сколько имен было у него
в городах Древнего Египта: Гор в Гиеракомполе, Анхер в Абидоссе,
Бобек в Файюме, Менту в Гермонте, Атум-Ра в Гелиополе – «Городе
Солнца».
Вдоль Нила выстроились гигантские храмы Ра. Жрецы Солнца по расположению
небесных светил умели хорошо предсказывать разливы реки, несущей
на поля плодородный ил. «Сотис великая блистает на небе и Нил выходит
из берегов своих», а где искать звезду Сотис, это знали лишь избранные.
И, добавим, хорошо оплачиваемые избранные: могущество фараонов держалось
ведь не на чем ином, как только на плодородии почв Нильской долины.
В XII в. до н.э. храмам Амона принадлежало почти 330 тыс. гектаров
пашни, 420 тыс. голов скота, 80 тыс. рабов, 433 сада, 83 корабля
и масса другого имущества. «Необходимость вычислять периоды подъема
и спада воды в Ниле создала египетскую астрономию, а вместе с тем
господство касты жрецов как руководителей земледелия», – отмечал
Маркс.
Год египтяне делили без затей. Три сезона: наводнение, посев, жатва.
В каждом – по четыре месяца. Внутри месяца – три десятидневки –
декады (т.е. шесть пятидневок – пентад). Всего 360 дней. Нехорошо,
конечно, – ошибка в целых пять суток. Но ведь это календарь четвертого
тысячелетия до нашей эры. Астрономическим познаниям еще явно не
хватало глубины. Проходит несколько столетий, и мы видим добавление:
к 360 дням приплюсованы еще пять, праздники в честь детей бога земли
Геба и его супруги Нут – Осириса, Гора, Сета, Исиды и Нефтиды.
Сейчас мы знаем, что и эта цифра – 365 дней – отличается от истинной
длины года на четверть дня. Но эту разницу еще не могли ощутить
астрономы Древнего царства. Впрочем, скоро бритоголовые служители
Исиды, которой была посвящена звезда Сотис (по-нашему Сириус), обнаружили,
что каждые четыре года это блестящее светило опаздывает с восходом
на один день. Повторялась история с лунным календарем, только в
более медленном темпе. Там календарь делает полный круг за 19 лет,
здесь же для того, чтобы восход Сотис опять пришелся на первое число
месяца «тот», требовался 1461 египетский год (1460 лет по современному
летосчислению). Это возвращение звезды отмечалось торжественным
праздником в честь Вечности...
Итак, календарь плыл мимо восхода Сотис, словно лодка на Ниле мимо
храма, и никого это не беспокоило. А может быть, и беспокоило, но
не решались люди высказывать свое недовольство. Ведь пустяковая
требовалась процедура, чтобы остановить календарь: каждые четыре
года добавлять к счету дней еще один. Неужели богатые знаниями жрецы
не могли додуматься до такой реформы? Не верится как-то. Скорее
всего, они сознательно не шли на подобное упрощение. Кому охота
выпускать из рук власть? Только в 238 г. до н.э. царь Птолемей
Эвергет, потомок греческого полководца Птолемея, служившего в победоносных
войсках Александра Македонского и завоевавшего для Греции (а потом
и для себя лично) Египет, приказал: праздновать раз в четыре года
еще один праздник, в честь богов – покровителей Эвергета. К календарю
добавилась ежегодная четвертушка дня, и бег его замедлился настолько,
что один лишний день стал набегать раз в 128 лет. Но, должно быть,
столь маленькая ошибка показалась тогдашним астрономам несущественной.
Вот подобный календарь и предложил Юлию Цезарю египетский астроном.
Император решил провести реформу в 46 г. до н.э. К тому времени
римский календарь разошелся с солнечным на 70 суток по милости нерадивых
понтификов, да еще десять дней надо было прибавить, чтобы год стал
нормальной длины. Наконец, по принципу «рубить, так одним махом»,
Юлий Цезарь перенес начало года на 1 януариуса, дату вступления
в должность новоизбранных консулов. И хотя простой случайностью
оказалось, что на первое януариуса пришлось так чтимое римлянами
полнолуние, великий понтифик не преминул воспользоваться этим обстоятельством:
он сказал, что сами боги благосклонны к нововведению. Ну, а год
– год оказался самым длинным в истории Рима, в 445 дней. Так его
и назвали: «год великого замешательства».
Дополнительный же день (тот самый, который добавил Эвергет) оставили
на месте прежнего марцедониуса, между 23 и 24 фебруариуса, за шесть
дней до мартовских календ. Шестой по-латыни значит «секстус», а
удвоенный шестой – «биссекстус». В русский язык слово пришло через
греков, которые вместо «б» говорили «в»; биссекстусный год мы называем
високосным.
Не забыл Цезарь и себя. Месяц квинтилис был переименован подобострастным
сенатом в «Юлиус» по желанию императора, пишет древнеримский историк
Светоний.
Преемник Цезаря, император Октавиан Август, последовал его примеру
и увековечил свое имя, перенаименовав в свою честь секстилис. Переставил
он и количество дней в месяцах, чтобы непременно иметь в «своем»
счастливое нечетное число дней. Вот в таком виде и достался календарь
римским папам и константинопольским императорам, – почти тот самый,
по которому мы живем. Отличие в названии: унаследовали от римлян
юлианский, а живем по григорианскому. Разница между ними как будто
незначительная, на три четверти дня за столетие, а смысл кроется
громадный. Какой же?
|
